РУССКИЕ ХУДОЖНИКИ НА БАЛТИЙСКОЙ ВЫСТАВКЕ В МАЛЬМЁ (1914) И СУДЬБЫ ИХ КАРТИН

15 мая 1914 года в городе Мальмё открылась выставка промышленных достижений и культуры стран, окружающих Балтийское море: Швеции, Дании, Германии и России, в состав которой входила тогда Финляндия. Участие России, а вместе с этим и возможность выставки в целом, долго оставалось под вопросом: российское правительство не очень заинтересовалось провинциальным шведским городом.

И тогда, впервые в практике международной выставочной деятельности, организацию Русского отдела взяли на себя частные лица – меценаты М. Терещенко, В. Цеккало (их портреты кисти А. Головина были представлены на выставке) и М. Рябушинский. Координировали проект общественные организации – Российская экспертная палата и творческое объединение «Союз русских художников». Впоследствии именно это обстоятельство дало повод шведским властям и дирекции музея в Мальмё отказаться вернуть картины России. Главным аргументом шведов стало то, что картины предоставлялись на выставку частными лицами, а не государством, и поэтому требовать их возвращения могут только эти лица (художники, коллекционеры) или их наследники.

Илл. 1. «Портрет В. Цеккало» (слева) и «Портрет М. Терещенко» работы Александра Головина в экспозиции музея Мальмё

Но все это случилось позднее, а в 1914 году жители Мальмё с нетерпением ожидали открытия выставки, подготовка к которой началась еще в 1908 г. под покровительством самого короля Густава V. За три года (1911-1914) по проекту Фердинанда Боберга на пустовавшей территории возвели выставочный городок с павильонами стран-участниц, ресторанами и сувенирными киосками и разбили парк Pildammsparken с плакучими ивами вокруг прудов, аттракционами и фонтанами. Pildammsparken и сегодня остается любимым местом прогулок горожан.

Илл. 2. Панорама Балтийской выставки. Фото 1914 года. Справа – Русский павильон

Илл. 3. Pildammsparken в наши дни

РУССКИЙ ПАВИЛЬОН НА БАЛТИЙСКОЙ ВЫСТАВКЕ

Масштабная международная выставка стала для небольшого города необычайно значимым событием и запомнилась на долгие годы. Большой интерес вызвал Русский павильон, выдержанный в древнерусском стиле. Долгое время был неизвестен его автор, однако недавно в городском архиве Мальмё удалось найти сведения о том, что здание было построено главным архитектором выставки Фердинандом Бобергом по эскизам петербургского архитектора Мариана Перетятковича.

Илл. 4. Кронпринц Густав Адольф и принцесса Маргарета на открытии выставки. 15.04.1914

Илл. 5. На Балтийской выставке. Фото

Илл. 6. Русский павильон на Балтийской выставке. Сувенирная открытка. 1914

В центре Русского павильона был сооружен киоск в виде грандиозной ветряной мельницы, на крыльях которой были выложены образцы лучших сортов российской муки. Но гораздо больше, чем продукция мукомолов, шведов потрясли произведения русских художников. Газета Dagens Nyheter писала: «Наиболее пленяет русский раздел выставки. Здесь для нас, шведов, всё в новинку в том смысле, что у России есть наиболее дерзкие, наиболее экстремальные модернисты».

И действительно, в шести залах Русского отдела посетители могли увидеть произведения ведущих современных художников и скульпторов: А. Голубкиной и С. Конёнкова, И. Репина и В. Васнецова, И. Шишкина и И. Левитана, И. Билибина и А. Головина, К. Коровина и М. Сарьяна, Б. Кустодиева и К. Петрова-Водкина, М. Врубеля и Н. Рериха, К. Сомова и А. Бенуа, М. Добужинского и В. Кандинского, а также ретроспективу работ В. Серова, умершего в 1910 г. Всего около 250 работ 19 художников.

Илл. 7. Афиша Балтийской выставки

Илл. 8. Один из залов русской живописи на Балтийской выставке. Справа на стене – картины В. Кандинского «Композиция № 6», «Импровизация № 2» и «Арабески»

Отбором картин занимались два известных искусствоведа: со стороны Швеции – профессор стокгольмской Академии художеств Оскар Бьёрк (Oscar Björck), со стороны России – художник, учёный, реставратор Игорь Грабарь (в тот период – директор Третьяковской галереи).

Среди представленных работ были знаковые произведения Серебряного века: «Похищение Европы» Серова, «Купание красного коня» Петрова-Водкина, «Битва при Керженце» Рериха, «Композиция № 6» Кандинского и др. Шведский король Густав V наградил К. Петрова-Водкина, Н. Рериха, Б. Кустодиева и др. русских художников медалями и грамотами.

Илл. 9. Валентин Серов. Похищение Европы. 1910

Выставку посетило более 750 тыс. человек, она пользовалась огромным успехом у публики и должна была продлиться до 4 октября 1914. Но… все планы прервала разразившаяся 28 июля Первая мировая война. Россия и Германия оказались во враждебных лагерях. Выставку пришлось закрыть (датский и шведский павильоны некоторое время продолжали работать).

СУДЬБЫ КАРТИН УЧАСТНИКОВ ВЫСТАВКИ

После закрытия Балтийской выставки картины русских художников остались в Швеции. Вслед за Первой мировой войной в России произошла Октябрьская революция 1917 года, страна погрузилась в пучину гражданской войны. Система государства и власти, а вместе с ней и реалии жизни людей полностью изменились. На фоне этих трудных, подчас трагичных событий оставленные картины также ждала нелегкая, полная драматических коллизий судьба.

Илл. 10. Борис Кустодиев. Портрет Ирины Кустодиевой, дочери художника. 1911. Портрет участвовал в Балтийской выставке и был позднее продан на Русской выставке в Нью-Йорке за $750. В 2011 году на торгах MacDougall`s картина была перепродана за 3 млн долларов

По условиям участия в выставке русским художникам были предоставлены льготы на перевозку экспонатов и их беспошлинный вывоз обратно. Однако в октябре 1914 г. участники получили письма от представителя торгового дома «Монсон и К°», обслуживавшего выставку, с отказом обеспечить возвращение картин в Россию. Экземпляр такого письма сохранился в архиве Б. Кустодиева:

«Милостивый государь! Вам известно, что Балтийская выставка в Мальмё закрыта, так что посланные Вами туда произведения искусства опять в Вашем распоряжении. Хотя администрация выставки в своё время обещала взять на себя обратную доставку таковых, согласитесь, что при настоящем положении дел она не может принять на себя риска. Поэтому предлагается оставить экспонаты пока в Швеции, где они будут храниться в отопленном помещении. Мы покорнейше просим сообщить обратной почтой о Вашем мнении относительно затронутого вопроса. Наш г. Монсон ещё находится в Швеции и мог бы на месте принять необходимые меры. В ожидании Вашего любезного ответа пребываем с совершенным почтением

(по доверенности «Монсон и К» Т. Янор)».

Иными словами, если хотите получить картины обратно, приезжайте за ними лично! Это было невозможно ни для Кустодиева, прикованного к инвалидному креслу, ни для большинства других художников, решавших в послереволюционные годы более насущные жизненные проблемы. Переписка с руководством музея ни к чему не привела.

Очень немногие художники – М. Добужинский и, вероятно, Н. Рерих на пути в Англию перед большим индийским путешествием – сами приехали в Мальмё и забрали работы. В. Кандинский и А. Явленский, направляясь в Германию, предпочли продать бОльшую часть своих работ шведскому музею.

Лишь спустя десятилетия после трудных переговоров со шведами удалось вернуть в Россию «Купание красного коня» К. Петрова-Водкина, «Композицию № VI» В. Кандинского, «Похищение Европы» Серова, часть работ Б. Кустодиева, П. Кузнецова и некоторые другие картины.

Илл. 11. В. Кандинский. Композиция № 6. 1913. По возвращении в Россию картина вошла в коллекцию Третьяковской галереи

Однако значительное число работ так и осталось в Мальмё; при этом судьба многих картин, опубликованных в каталоге выставки, до сих пор не известна (вероятнее всего, были проданы). Сегодня в музее хранятся живописные произведения В. Серова, К. Коровина, А. Головина, Б. Кустодиева, К. Петрова-Водкина, П. Кузнецова, Н. Сапунова, М. Сарьяна, А. Бенуа и др. Часть работ русских художников пополнила музеи Стокгольма (А. Головин, Н. Рерих, В. Кандинский) и Гетеборга (А. Яковлев, К. Богаевский).

Вот так случилось, что в конце 1910-х годов Мальмё стал обладателем представительной коллекции русского искусства рубежа 19-20 веков. В 2014 году в музее была открыта экспозиция «Балтийские размышления», посвященная столетнему юбилею Балтийской выставки. Вопрос о возвращении в Россию картин из Швеции остается открытым.

Илл. 12. Афиша выставки «Балтийские размышления» в музее Мальмё. 2014

Илл. 13. «Рабочий» К. Петрова-Водкина на выставке «Балтийские размышления». 2015. Фото: Никлас Беннемарк

КАРТИНЫ УЧАСТНИКОВ БАЛТИЙСКОЙ ВЫСТАВКИ В НЬЮ-ЙОРКЕ

Многие произведения, представленные на Балтийской выставке, так никогда и не вернулись в Россию, а вместе со своими авторами оказались в эмиграции, экспонировались на зарубежных выставках 1920-1930-х годов и были там проданы. Самая знаменитая из таких экспозиций – выставка в Америке в 1924-25 годах.

Илл. 14. Игорь Грабарь. Автопортрет с палитрой. 1934

Зимой 1923 года И. Грабарь лично прибыл в Мальмё забрать часть работ для американской выставки. Экспозиция, еще более масштабная, чем в Швеции (более тысячи произведений) была призвана не только представить зрителям самую широкую панораму русского искусства, но и выгодно продать картины и тем самым помочь художникам и молодому советскому государству в тяжелые и голодные 1920-е годы.

Если бы не участие Грабаря с его фантастической энергией и способностью находить нестандартные решения в самых трудных обстоятельствах, ситуация с застрявшими в Швеции картинами была бы абсолютно безнадежной. В результате поездки в Мальмё он сумел возвратить часть работ Балтийской выставки и пополнить экспозицию в Нью-Йорке замечательными произведениями. У самого Грабаря оставались в Швеции натюрморт «Голубая скатерть» и пейзаж «Сказка инея и восходящего солнца».

Илл. 15. Игорь Грабарь. Голубая скатерть. 1907

Вывезти все работы оказалось невозможным (вероятно, на некоторые не было доверенностей от художников, а другие («Купание красного коня» Петрова-Водкина, «Композиция № VI» В. Кандинского) были слишком велики по размеру. В финансировании перевозки картин через океан помог тогдашний директор экспозиции Мальмё Эрнст Фишер, получив в благодарность право купить несколько картин для шведского музея.

Илл. 16. Одна из купленных Эрнстом Фишером в 1923 году картин – «Портрет А. Варфоломеева» Бориса Кустодиева – на выставке «Балтийские отражения»

Выставка в Нью-Йорке имела большой успех, о ней писали многие газеты. «Во время крушения старых идеалов русские живописцы сохраняют прежние традиции», — писала New York Tribune. А вот слова посетившего выставку корреспондента Art News: «Сегодняшняя выставка в Нью-Йорке – потрясающее событие. Мы можем почувствовать настоящую русскую душу. Такой выставки в Америке еще не было».

Илл. 17. Оргкомитет выставки. Слева направо: художники Федор Захаров и Константин Сомов; книгоиздатель и просветитель Иван Сытин; художник и искусствовед Игорь Грабарь; врач, предприниматель и издатель Иван Трояновский, художник Сергей Виноградов

Илл. 18. Экспозиция Выставки русского искусства в Нью-Йорке. 1924

Илл. 19. Василий Поленов. Повинен смерти. 1906. Изображен Иисус Христос перед судом Синедриона, приговорившим его к смерти. Картина была продана на выставке в Нью-Йорке и перепродана в 2011 году в Лондоне на русских торгах Bonhams за 2,8 млн фунтов.

Однако финансовая отдача была гораздо скромнее. Экспозиция в Нью-Йорке открылась благодаря колоссальным усилиям И. Грабаря и его помощников – художников Константина Сомова и Сергея Виноградова. Деньги были затрачены огромные, а продано оказалось всего 93 картины из тысячи с лишним (около 10 %). Самый большой коммерческий успех выпал на долю «Евангельского цикла» В. Поленова, были проданы 11 картин из 13.

Небольшой дополнительный доход приносила продажа каталогов, репродукций картин и созданной на месте афиши выставки по мотивам картины «Извозчик» Б. Кустодиева. Постеры расходились, как горячие пирожки: американская публика принимала извозчика на фоне белых снегов за русского Деда Мороза.

Илл. 20. Афиша выставки русского искусства в Америке. 1924

Первым покупателем на выставке стал Сергей Рахманинов. Выдающийся русский композитор, друживший с семьей Сомовых, поселился в Америке в начале 1920-х годов. Он приобрел картины «Самарканд. Мечети» А. Исупова и «Монастырь. Марфо-Мариинская обитель» С. Виноградова. В период работы выставки К. Сомов создал замечательный портрет Рахманинова. «Вышел он у меня грустным демоном», – писал художник. Семья композитора особенно ценила именно этот портрет, считая, что в нем проявлена душа Рахманинова.

Илл. 21. Один из кураторов выставки К. Сомов и С. Рахманинов с приобретенной картиной. На стене видны картины Б. Кустодиева.

Илл. 22. К. Сомов. Портрет композитора Сергея Рахманинова. 1924

После Нью-Йорка непроданные картины еще два года путешествовали по разным городам Америки и Канады, выставки дополнялись новыми произведениями. За вычетом всех выставочных расходов художники в России могли получить не более половины вырученных за картины денег, но и это для многих было счастьем.

КУПАНИЕ КРАСНОГО КОНЯ

Сегодня трудно представить, что одна из знаковых картин 20 века – «Купание красного коня» К. Петрова-Водкина – до 1948 года экспонировалась в музее Мальмё. С 1914 года, когда Первая мировая война прервала работу Балтийской выставки, картины оставались в Швеции.

Илл. 23. Кузьма Петров-Водкин. Купание красного коня. 1912

Илл. 24. К. Петров-Водкин. Портрет Марии Петровой-Водкиной, жены художника. 1903

Художник помнил об этом и перед своей смертью в 1939 году просил жену и дочь позаботиться об утраченных картинах. Вдова мастера Мария Петрова-Водкина официально доверила вести дела о наследии мужа советскому государству, благодаря чему Россия смогла представлять ее интересы в Швеции. Лишь в 1950 году после сложнейших долгих переговоров удалось добиться возвращения 5 из 7 картин мастера. В качестве компромисса пришлось согласиться на настоятельную «просьбу» дирекции музея оставить две работы в Мальмё. Одна из этих картин – «Рабочий» – ныне находится в постоянной экспозиции шведского музея.

Илл. 25. К. Петров-Водкин. Рабочий. 1912

После Второй мировой войны, разрушившей страну, вдова и дочь художника голодали и бедствовали. Картины можно было продать лишь за бесценок, а «Купание красного коня» вообще долго не удавалось куда-либо пристроить.

Иногда пишут, что картина не заинтересовала ни один музей, ни одного коллекционера. Безусловно, это не так. Искусствоведы, сотрудники музеев, коллекционеры всегда понимали исключительную художественную и духовную ценность произведений Петрова-Водкина. Однако музей как государственное учреждение не может купить или даже принять в дар произведение искусства без санкции властей. А советское государство в сталинскую эпоху (1930-1950-е годы) проводило политику «борьбы с формализмом», то есть с любыми художественными экспериментами. Коллекционеры, желавшие купить картину, не могли разместить произведение в своих квартирах из-за ее большого размера – 186х160 см.

КАРТИНА ПЕТРОВА-ВОДКИНА В ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ

Наконец покупатель нашелся – в 1953 году картину приобрела у вдовы Казимира Басевич (1898–1973), супруга выдающегося инженера-гидротехника Акима Басевича. Будучи современницей «Серебряного века» русской живописи, после войны она начала с любовью формировать коллекцию картин этой эпохи. В ее собрании были произведения М. Нестерова, А. Бенуа, К. Коровина, Н. Рериха, М. Врубеля, К. Сомова, З. Серебряковой, Б. Кустодиева и др. Среди этих картин она жила в своем особенном мире. «Купание красного коня» стало одним из самых любимых и ценимых произведений ее коллекции.

Илл. 26. Павел Кузнецов. Портрет коллекционера Казимиры Басевич. 1959

Илл. 27. Экспозиция выставки «Владелица Красного коня» в Екатеринбурге (2018 год), посвященная Казимире Басевич. Фото

Илл. 28. Картина Константина Коровина «Натюрморт с портретом В. Перцовой» из коллекции К. Басевич, подаренная Третьяковской галерее

И тем не менее в 1961 году, когда после разоблачения культа личности Сталина наступила хрущевская «оттепель», она предложила десять лучших картин из своего собрания Третьяковской галерее, которая с благодарностью приняла этот бесценный дар. «Купание красного коня» стало одним из самых знаменитых шедевров русской живописи 20 века.

Казимира Басевич завещала Третьяковской галерее еще несколько первоклассных работ, с которыми не хотела расставаться при жизни. Их передала галерее после смерти собирательницы в 1973 году ее племянница и наследница Галина Лотарева. В 2017 году дочь Галины Рэна подарила оставшиеся произведения из коллекции Третьяковской галерее, а также музеям Екатеринбурга и Иркутска.

Илл. 29. К. Петров-Водкин. Троица. Акварель. 1915

Галина и Рэна Лотаревы, жившие всегда очень скромно, хранили картины в своей обычной двухкомнатной квартире в Екатеринбурге, о чем не догадывались даже их друзья и родственники. Понимая, что картины являются национальным достоянием, они не допускали даже мысли их продать, хотя даже одна реализованная на аукционе работа могла бы обеспечить их на всю жизнь. Среди шедевров, сохраненных Галиной и Рэной Лотаревыми, – уникальная, никому ранее не известная акварель К. Петрова-Водкина «Троица», подаренная Екатеринбургскому музею.

ДРЕВНИЕ ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО В КАРТИНЕ «КУПАНИЕ КРАСНОГО КОНЯ»

…Словно видЕние из иной реальности, медленно шествует мимо зрителя могучий огненно-красный конь, на спине которого доверчиво, отпустив поводья, расположился юный всадник. Многие современники отмечали у Петрова-Водкина дар предвиденья. Так, в юности будущий художник предсказал смерть своей невесты незадолго до свадьбы, что потрясло до глубины души и его самого, и тех, кто слышал трагическое пророчество. Ясновидец не всегда может объяснить явленные ему образы. Так и Петров-Водкин, когда через два года после создания картины началась Первая мировая война, воскликнул: «Так вот почему я написал «Красного коня!»

Илл. 30. К. Петров-Водкин. Купание красного коня. Фрагмент картины

Художник еще не знал, что эпоха крушения старого мира, эпоха вселенских пожарищ – войн, революций, великих перемен и радикального обновления жизни – только начинается. И возможно, чудесный конь, косящий на зрителя грозным и мудрым взглядом, зримо воплотил образ тех грандиозных исторических процессов, над которыми не властен отдельный человек. Можно лишь довериться стремительному потоку событий и найти в нем русло своей жизни.

Но не случайно язык картины так близок русской иконописи, народным росписям на сундучках и прялках, где красные кони знаменуют Солнце, а также присутствие и помощь Светлых Сил в жизни человека в самые трудные и опасные моменты. Солнышко, как говорят по-русски, «катится по небу», а везут его в колеснице по небосводу чудесные кони. Ярко-алой киноварью часто изображали крылатого коня Архангела Михаила – борца с темными силами, и Софии – Премудрости Божией. На красных конях иногда предстают в иконах Святых воители Георгий Победоносец и Димитрий Солунский; русские великомученики Борис и Глеб.

Илл. 31. Святой Димитрий Солунский. Икона 16 века

Илл. 32. Архангел Михаил. Икона конца 18 –начала 19 века

Илл. 33. Красные кони на донце прялки. Мезенская роспись. 18 век

Русские крестьяне издавна помещали над крышами изб резного конька. Поэт Сергей Есенин писал об этих коньках-оберегах: “Конь, как в греческой, египетской, римской мифологии, так и у славян есть знак устремления. Но только русский мужик догадался посадить его себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице”. Удивительно глубокий и проникновенный образ!

На рубеже 1900-1910-х годов, когда Петров-Водкин работал над своей знаменитой картиной, было впервые по-настоящему открыто искусство русской иконописи. Созданные в это время, во многом благодаря исследованиям И. Грабаря, технологии расчистки икон от позднейших наслоений явили миру яркие чистые краски древних икон. Ими восхищался побывавший в это время в России Анри Матисс.

Что уж говорить о Петрове-Водкине, видевшем старинные образцы иконописи еще в своем детстве, прошедшем в провинциальном городе Хвалынск близ Саратова на Волге. Будущий художник знал местных иконописцев, наблюдал за процессом их работы, а позднее сам расписывал храмы фресками, создавал эскизы для мозаичных икон. В этих и более поздних произведениях, включая «Красного коня», Петров-Водкин синтезирует древние традиции народного искусства и иконописи с принципами нового направления – символизма и модерна.

Главная идея символизма была прекрасно сформулирована поэтом Валерием Брюсовым: любой образ реального мира может стать «окном в бесконечность». Эта идея оказалась очень близка Петрову-Водкину. Символический язык древних икон углубляется и усиливается в его творчестве приемами современной живописи. Об этом ярко свидетельствует сам процесс работы мастера над своим произведением.

В 1912 году генерал Петр Греков, чья дочь была ученицей Петрова-Водкина, пригласил художника с женой погостить в свое имение Мишкина Пристань в Саратовской губернии. Там у Петрова-Водкина возник замысел написать картину, в которой мальчики купают лошадей. Этот живописный сюжет привлекал многих мастеров, в том числе учителя Петрова-Водкина Валентина Серова. Художник начал писать с натуры лошадей, для всадника ему позировал двоюродный брат Шура. Однако вскоре сквозь бытовой сюжет начал проявляться иной образ словно вне времени и пространства.

ЭПИЛОГ

Друг Сергея Есенина поэт Рюрик Ивнев, прекрасно почувствовавший символизм картины, посвятил «Купанию красного коня» свое стихотворение:

К.С. Петрову-Водкину

Кроваво-красный конь,

К волнам морским стремящийся,

С истомным юношей на выпуклой спине.

Ты, как немой огонь, вокруг костра клубящийся,

О многом знаешь ты, о многом шепчешь мне.

Значки расширились…Стою в святом волнении,

И слышу запах волн, поющих о весне,

И слышу шёпот душ, измученных в горении,

И, юноша, твой плач на огненном коне.

Там, где лежит туман, где степь непроходимая

Зелёно-ярких вод – поют о новом дне,

И нас туда влечёт мольба неизгладимая,

И там мы будем жить, а здесь мы, как во сне…

Илл. К. Петров-Водкин. Фантазия. 1925

Через много лет после «Купания красного коня» К. Петров-Водкин написал картину «Фантазия». Чудесный алый конь летит над городами и горами, поднимается к небу все выше и выше, а повзрослевший всадник в изумлении оглядывается на оставшийся внизу обыденный мир.

В том же 1925 году, когда Петров-Водкин написал «Фантазию», еще один участник Балтийской выставки, Николай Рерих создал картину «Мощь пещер», в которой тоже летит по небу красный всадник. Красные кони скачут и летят на помощь людям во многих произведениях художника, в том числе в картине «Битва при Керженце», которая была представлена на Балтийской выставке. Но это уже совсем другая история…